Ссылка доступна только на подстраницах

Ночная сцена, насыщенная сильными эмоциями: Дева Мария только что родила Христа-младенца, чем несказанно обрадовала и пастухов, и ангелов.

Чтобы показать божественную сущность новорожденного, Корреджо использует удивительный художественный прием: весь свет исходит от младенца Иисуса. Кроме сумеречной полосы на горизонте, других источников света на картине нет.

Корреджо демонстрирует индивидуальные реакции на свершившееся чудо, проявляя себя при этом великолепным рассказчиком: в то время как Мария спокойно и с любовью смотрит на новорожденного, пастушка перед колонной ослеплена божественным светом и вынуждена прикрыть лицо рукой. Высокий крепкий пастух, показанный у левого края, настолько взволнован, что в изумлении срывает шапку с головы. А выше, на фоне облака, ликуют ангелы и беспорядочно летают туда-сюда. Здесь Корреджо проявил свое изумительное владение техникой: он изображает хаотично движущихся ангелов диагонально сзади, спереди, сбоку – идеально соблюдая перспективу в любом ракурсе. Столь причудливо повёрнутые тела были бы немыслимы на картине эпохи Высокого Возрождения. Сравните эту работу, например, с «Сикстинской Мадонной» Рафаэля, также находящейся в этом зале, с ее симметричным, безупречно четким расположением фигур. «Святая ночь» написана всего на два неполных десятилетия позже, но в ней уже угадывается абсолютно новый стиль: маньеризм.

Шедевр Корреджо оказался в Дрездене в 1746-м году и долгое время неоспоримо считался самой известной картиной в нашей коллекции. Лишь примерно с 1800-го года пальма первенства перешла к «Сикстинской Мадонне».